На карте прибрежного региона Рижского залива отчетливо видно, что самая густонаселенная часть его территории — вокруг столицы Латвии и у береговой линии. Так сложилось исторически. Яркие морские пейзажи открываются в час заката под тихий плеск мелких волн на прибрежных отмелях Рижского залива.

«В горах моё сердце...» — так писал великий шотландский поэт Роберт Берне. И все без исключения шотландцы с ним согласны. Жители горных селений сложили немало легенд о Грампианских горах, и, пожалуй, нет на нашей планете человека, который не знает хотя бы одну из них — о чудовище озера Лох-Несс.

Река Рейн разделяет Базель надвое и меняет здесь свое направление с западного на северное, круто поворачивая и образуя так называемое Рейнское колено. На левой, возвышенного стороне Рейна стоит Большой Базель (Старый город), который сохранил свой оригинальный архитектурный облик и планировку старинного торгово-ремесленного города и где находятся главные памятники архитектуры. На правом,

Первый спа-отель на острове открылся в 1840 г. С тех пор Сааремаа сменил «боевой» имидж на репутацию мирного морского курорта, с патриархальными соломенными крышами, каменными заборами, домашним пивом и ветряными мельницами. Исключением становились периоды Первой и Второй мировых войн. На холме возле деревни Англа сохранилось пять из девяти ветряных мельниц начала XX в. Они такой же символ

У англичан принято делить территорию по типам ландшафта на зоны. Раньше они назывались просто — Области с Общими Чертами, теперь — Национальные Характерные Зоны. В Пеннинах таковых десять штук. А еще помимо национальных парков англичане не менее ревностно оберегают Области Выдающейся Природной Красоты. Национальный парк «Скалистый край» (англ. «Ник-Дистрикт») расположен большей частью в Северном

В полушутливом опросе «Какая нация самая крутая в мире», который недавно провела среди 30 тысяч своих пользователей в 15 странах одна из социальных сетей, Бельгия уверенно заняла последнее место. Опрошенные, очевидно, ориентировались на понятие «крутизны», придуманное американцами и абсолютно чуждое прагматичным фламандцам. Как показывает история Гента, имидж — ничто, главное — интересы торговли.